«я была готова родить в хлеву, только не в больнице». почему рожать в россии все еще страшно

История Елены: готовилась к естественным родам, а получила экстренное кесарево

В нашей семье все женщины рожали очень легко. Мама родила меня за три часа без разрывов и проблем. Я была уверена, что меня ждут чудесные впечатления. Беременность была первой. Это время в принципе незабываемое – потом уже никогда не повторяется. Со мной все обращались, как с хрустальной вазой. Такой я себя и чувствовала.

На своей странице в социальной сети я вела хронику беременности, которая пользовалась популярностью среди подписчиков. Рассказывала о методах, направленных на успешное протекание беременности. О том, как важны мягкие и естественные роды. Пропагандировала экологичное родительство – с долгим грудным вскармливанием, совместным сном и слингом.

Ко мне даже обращались со советами. Я подумывала родить дома и нашла акушерку, которая была готова сопровождать процесс. Это была моя мечта. Но муж начал отговаривать. Всё же первый ребёнок, лучше под наблюдение в больницу. А всех следующих дома рожу – опыт уже будет

Тогда никто не думал о том, что эта его предосторожность спасёт мне жизнь. Конечно, не приходило в голову и то, что детей у нас больше не будет

Мы заключили контракт с врачом в лучшем роддоме города. Оставалось только ждать. Схватки начались ночью, я очень им обрадовалась. В предвкушении встречи с малышом я написала сообщение врачу, разбудила мужа, начала собираться в роддом. Прошли долгие мучительные сутки, прежде чем всё закончилось операцией, от которой я в течение этого времени отказывалась – всё думала, что сейчас справлюсь.

Я не могла разродиться сама. К кесареву меня готовили очень быстро. Врач взяла за руку и сказала:

– У малыша уже гипоксия, надо спасать. Будь готова к любому исходу.

Я тогда подумала – лучше умереть, чем лишиться ребёнка. К счастью, всё закончилось хорошо. Последствия гипоксии мы лечим у сына до сих пор, но он хотя бы жив. Я вроде рада, но смириться так и не смогла. Подписчики в соцсети ждали от меня историю родов. Я сочинила красивую сказку про естественные и мягкие роды. Все в неё поверили. Многие друзья даже не знают, что меня кесарили. Это же как будто я и не рожала.

Некоторые смелые девушки решаются на естественные роды второго ребёнка после кесарева сечения. Я же больше не хочу иметь детей, муж меня поддерживает. Второй раз точно прокесарят, а с меня хватило.

Спасение младенца

Священнослужитель, отец Иван, удостоверившись в том, что дети говорят правду, позвал нескольких мужчин для того, чтобы вскрыть могилу. Когда откинули крышку показавшегося из-под земли гроба, все в ужасе замерли. Акулина Петрова находилась уже в другом положении. Но самое поразительное, что в ногах у покойницы лежал живой младенец мужского пола. По крайней мере, именно так описывает те события К. А. Богданов в своей книге «Врачи, пациенты, читатели: патографические тексты русской культуры XVIII-XIX веков».

Новорожденного вынули из гроба. А вот Акулину Ивановну сельчанам пришлось оставить в могиле. По-видимому, она задохнулась, так и не дождавшись помощи. Ребенок же, напротив, оказался абсолютно невредим. Если верить упомянутому выше изданию «Библиотека для чтения», мальчика назвали Петром, и в 1837 году, когда журнал Александра Смирдина вышел в свет, он был жив и здоров. Впрочем, как и его отец Федор.

Мои ЖУТКИЕ роды

началось все с того, что муж обещал пойти со мной 13 числа в ресторан, а пошел с другом который приехал его старый друг и они пошли отмечать в этот же ресторан Старый Новый год…

схватки у меня уже шли, я позвонила врачу у которого собралась рожать, он сказал, что это не схватки, просто мне кажется, а посмотрит он меня в понедельник, 15, и пусть я не парюсь…

Потерпев еще 5 минут, я позвонила своему врачу,который вел беременность, она начала наезжать-ну ка быстро иди в роддом, рожай у первого попавшегося, ты видимо с ним о цене не договорилась(и правда по знакомству)..

в это время вернулся муж, и тут же лег спать, и я еще раз убедившись в тщетности попытки разбудить мужа, поехала в роддом сама.

было уже 9 вечера, открытие было всего один палец..

промучившись до 12 ночи, когда уже невозможно было терпеть, я попросила врача еще раз посмотреть раскрытие…она посмотрела, сказала-неее, не родите еще неделю…просто поспите и все пройдет!

я попыталась лечь уснуть-у меня НИЧЕГО не вышло, болело все сильнее…

я начала ходить по коридорам роддома, где то в два ночи позвонил муж, стало немного легче, как то отвлеклась чтоли…

вообщем в пять я уже начала ходить постанывать от такой боли(для меня эти схватки были такими-внутри как будто кирку вставляют в спину, чуть двигают вниз, и отпускают, это совсем с месячными не сравнимо, вообще ничего похожего, кто придумал, что это боль как при месячных только НЕСКОЛЬКО сильнее?Это сильнее в 1000 раз!)

в десять утра я думала, что ничего не начинается, что до сих пор открытие палец, хотя уже казалось, что сильнее боли быть не можетя уже начинала постанывать…Врач посмотрел, открытие было 5-6 см!на трусах была пробка с кровью, я уже лезла на стену, меня повели в родзал, переодели в какую то смирительную рубашку и я начала ходить, писать и пытаться прокакаться))

Криков я уже не сдерживала, ходила, зашла в другой родзал, там были-все удобства-и кресло качалка, и мячик который облегчает схватки, я на нем немного посидела, потом меня выгнали оттуда, и я сидела в своем зале, ходила, уже не сдерживаясь орала, все труднее было выносить такое…я падала на мраморный пол, просила сделать обезболивающее, кричала что согласна на кесарево(схватки были патологические очень сильные и слишком быстрые)…потом, вскоре, открытие стало 7-8 см, прокололи пузырь, и тут началось…

схватки пошли сильнее, а шейка не открывается!Открылас ь только на девять и меня позвали на стол тужится…

вкололи 4 кубика окситоцина, и схватки стали в 4 раза сильнее…шейка все не открывалась!!Оказывается,она сама была толстая!толщиной в палец!

Тужилась я все не правильно, длилось ЭТО на столе четыре часа, мучилась я неимоверно, шейка не отпускала до самого конца, врач сказал-давно такого у нас не было-шейка дубовая, толщиной в палец!мне бы спокойно могли сделать кесарево но обезболивающего пожалели.

Я тужилась «в лицо», хотя старалась вниз, непонимаю, что я делала не так, но они только меня ругали и обзывали, и ничего больше, вскоре у моего стола стояло уже пять человек, двое давили мне на живот с обеих сторон, третья держала мне ноги, и оба врача помогали родиться головке, и когда я из последних сил натужилась, меня разрезали, потому что уже было не возможно самим врачам…

но когда сынулю положили на живот-я все забыла…, зашиваться совсем не больно-просто ноль по сравнению с родами)))

родовая травма у нас на голове-как будто обруч-шейка не отпускала…гематома 8 см..

ну и вот, первые два дня вообще не могла ходить…

потом потихонечку стала вставать и сейчас постепенно швы заживают..

На печать 

История Татьяны: УЗИ не показало патологию у плода

Мы с мужем всегда хотели детей с маленькой разницей в возрасте – чтобы максимум три года. Когда нашей первой дочери исполнилось полтора, я забеременела второй раз.

Планировалось, как и при предыдущих родах, кесарево сечение.

Беременность проходила отлично. Мы очень хотели сына. УЗИ даже наши ожидания подтверждало – каждый раз врач обещал нам мальчика. Только, когда срок перевалил за середину, оказалось, что будет вторая барышня.

– Здоровая и крепкая, – сообщили во время ультразвукового исследования.

Мы удивились, но всё равно очень радовались. Дочка с нетерпением ждала сестрёнку.

Я сейчас вспоминаю этот период, как самый счастливый в своей жизни. Меня радовало всё вокруг. Я обожала свою семью, я пела песни и читала сказки животу. Мне казалось, я даже не иду, а лечу по улицам города. Это было чудесно.

Интересно: О воспитании с юмором: 22 фото и постов о родителях и их детях – держитесь за живот, а то пупок развяжется

На операцию я шла с улыбкой. Врачи и медсестры тоже веселились и шутили. Кто-то включил музыку в операционной. Я с нетерпением ждала встречу с дочерью.

Внезапно разговоры в помещении стихли. Мне не показали младенца – сразу куда-то унесли. Медики ничего не объясняли, быстро заканчивая операцию. А потом я ничего не помню.

Когда я пришла в сознание, выяснилось, что моя девочка родилась с патологией и её пришлось срочно везти в другую больницу с хорошим отделением неонатологии. В тот день она пережила свою первую операцию. Ни одно исследование в беременность не выявило этих проблем. Поэтому после родов счёт шёл на секунды.

Следующий год был невыносимо сложным. Уход за младенцем с особенностями измотал всех членов семьи. Дочке предстояли ещё две операции и долгий период восстановления, после которого она могла бы жить совершенно нормально. Для лечения нужно было набрать вес. Это не получалось.

Мы часто лежали в больнице. Я почти не видела свою старшую дочь. Общими усилиями удалось все это преодолеть. Наша девочка почти не отличается от других детей. А я уже больше года вынуждена работать с психологом.

Нужны скрипты, но их нет

– Женщина истошно кричит в родах, успокоить ее получается только одергиванием и криком. После родов она уже ничего плохого не помнит и рассказывает родственникам, как легко все прошло. Кажется, иногда резкая реакция и правда единственно верная. Разве нет? 

– Роды – это измененное состояние сознания, в котором человек не очень хорошо себя контролирует, и это нормально. Здесь все сразу: боль, гормоны, страх… И тут приходит врач, который все знает про тело, но растерян, видя женщину, которая на него не реагирует, не слушает, может быть, паникует.

“Закрой рот и рожай!” — как не стать жертвой на собственных родах

Следить за родами и за психологическим состоянием пациентки – это слишком высокое требование. Поэтому-то и нужны готовые решения, руководство к действию, скрипты, но их нет. Например, как себя вести, если пациентка в сильных чувствах и не реагирует. Как устанавливать контакт и формировать доверие.

Объективация пациента, то есть отношение к роженице как объекту помощи, жестокость и агрессия – в России это не только способ для врача психологически сохраниться. Это в равной степени неумение работать со своими чувствами и первый признак эмоционального выгорания. Увы, именно система обезличивает нас, причем с двух сторон. Она дегуманизирована. Одного превращает в робота, который не испытывает чувств, второго в объект.  

«Только теперь понимаю, что нужно было просто ждать. Тогда врачи меня запугали. Госпитализировали в патологию на 42-й неделе. Катетер Фолея, прокол плодного пузыря, отсутствие родовой деятельности. «Да она безнадежна. Окситоцина ей вколите», – дал команду главврач, проходя мимо. Вызвали анестезиолога. Кололи обезболивающее в спину прямо на схватках со словами: «Че орешь, а ну не ори, врачу мешаешь». А схватки под действием окситоцина не останавливались и шли одна за другой. Разрезали, давили на живот и зашивали наживую, без обезболивания, как тряпку. Медсестра с помощницей, смеясь, когда у меня судорогой свело ногу, говорили: «Не ври, не больно тебе. Рожать-то больнее». Физически и эмоционально было больно так, будто мне не ребенка помогали родить, а что-то из меня изгоняли. После родов у меня началась депрессия, сопровождавшаяся срывами». 

– Обесценивание, хамство, иронию или безразличие мы встречаем везде. В детском саду и школе, в офисе и транспорте, от начальников и даже родственников. Почему в родах этот опыт женщины называют травматичным? Жизнь вообще штука травматичная, роды лишь одна из частей этой жизни. Потерпи разок, беременной же не останешься.

– По поводу хамства могу сказать одно: к нему не надо привыкать, не надо считать его нормальным. В хамстве нет ничего нормального. 

Роды и любое другое состояние, когда человек оказывается в больнице, это состояние сверхуязвимости. В родах женщина беспомощна как никогда. Она беззащитна перед агрессией и хамством.

Ее собственная жизнь и жизнь младенца зависят от всех: врачей, акушеров, медсестер, да даже простой нянечки. 

Я слышу десятки, если не сотни историй о грубом осмотре всеми подряд, включая студентов, которые приходят на практику, о «заштопали без обезболивания, студентам же надо тренироваться». Это не что иное, как ситуация насилия, перед которой ты предельно беззащитен, не можешь ей противостоять. Другое дело в транспорте или магазине, где тебя обматерили. Да, неприятно, но можно по-разному реагировать: хочешь – можешь уйти, хочешь – можешь ответить. В родах же никуда особенно уже не уйдешь.

Одна клиентка рассказывала, что во время схваток рычала. Так было легче терпеть боль во время потуг. Акушерка орала: «Не рычи, заткнись немедленно»…

Могла ли женщина противостоять этому, если лежала голая на кресле, с головой ребенка между ног и врачом, у которого был скальпель в руках? Неужели кто-то думает, что в этот момент человек способен отстаивать свои границы и права? Во время родов у врача очень много власти над тобой, а ты просто обязана быть удобной.

Свобода анонимности

Стейси Вилсон поставили диагноз ПТСР после долгих затянувшихся родов, закончившихся с помощью щипцов. Докторам потребовалось около часа, чтобы реанимировать ее дочь Адалин, которой сейчас 15 месяцев. Вид того, как ее новорожденная дочь посерела и лежит молча, остался с ней. Месяцы спустя она все еще чувствовала навязчивую необходимость проверять дышит ли ребенок, заходя в ее комнату до 40 раз за ночь. У нее все еще есть кошмары и слишком яркие воспоминания, и этот опыт все еще снова и снова прокручивается у нее в голове.

Это было, по ее словам, очень изолированное время. «Я не ходила в группы матери и ребенка, потому что я избегала разговоров на тему «О! Как прошли твои роды?», — говорит она, — То, что связывает мам, это то, что мы все прошли через это, но ты как бы видишь себя немного в стороне. Ты не хочешь говорить что-то, на что они не будут знать, как отреагировать».

Месяцы спустя она все еще чувствовала навязчивую необходимость проверять дышит ли ребенок, заходя в ее комнату до 40 раз за ночь

Ее спасательным кругом была страница в Facebook Ассоциации родовой травмы, неформальной группы поддержки, состоящей из около 6 тысяч членов, где она наконец почувствовала, что может расслабиться. Она по-прежнему регулярно публикует там сообщения, хотя сейчас, в основном, чтобы заверить новых членов, что они тоже со временем будут чувствовать себя лучше.

Анонимность дала свободу пользовательницам Mumsnet, признаться в том, о чем женщинам было когда-то слишком стыдно говорить — от выпадения матки и недержания мочи до комиксов о кровотечениях, запекшейся крови и опустошенной плоти. На другом конце спектра блаженствующие женщины, отказавшиеся от медицинской помощи во время родов (так называемые freebirthers — ред.), которые публикуют видеоролики на YouTube того, как рожают на природе (видеоролик родов Симоны Турбер в ручье собрал 76 миллионов просмотров на YouTube два года назад).

Поскольку это драматические истории, которые, как правило, становятся вирусными, риск состоит в том, что роды, которые переживает большинство женщин на самом деле, и которые ни ужасные, ни удивительные, а что-то среднее между этим, скорее теряются на заднем плане.

Это или «Я родила в лунном свете и это было оргазмически», или «Это было самое ужасное, что когда-либо случалось со мной»

«Это или «Я родила в лунном свете и это было оргазмически», или «Это было самое ужасное, что когда-либо случалось со мной», — говорит Ребекка Шиллер, повитуха и генеральный директор Birth Rights, организации, которая помогает женщинам заявлять об их праве выбирать, как они будут рожать, — Оба конца спектра существуют, но у большинства женщин скорее что-то среднее».

Однако, какие бы у них ни были изъяны, откровенные разговоры о родах, спровоцированные интернетом, вполне могут функционировать как предохранительный клапан.

«Люди нуждаются в каком-то средстве пережить то, что с ними произошло, и если вы не получите это от общества, от служб здравоохранения, от перенапряженного врача общей практики, у которого есть на разговор с вами 20 секунд, вы найдете способ», — говорит Фрейзер. Даже в обществе, которое до сих пор нелегко позволяет женщинам говорить невыразимую правду о родах, возможно, настолько долго, что они могут быть скованными.

Перевод НВ

Редактор: Анастасия Одинцова

ВЛИЯНИЕ ПОДАВЛЕННЫХ ЭМОЦИЙ НА ПОСЛЕДУЮЩУЮ БЕРЕМЕННОСТЬ

Пожалуй, главной опасностью, которую представляют неразрешённые переживания по поводу беременности и родов перечисленные выше, является их влияние на последующие возможные беременности. Женщина многие годы может носить в себе скрытую боль, которая прорвётся наружу в самое неподходящее время – когда новая беременность вызывает к жизни, казалось бы, забытые воспоминания.

Пример из практики:

Людмила, женщина 32 лет обратилась за помощью психолога в тяжёлом состоянии подавленности. Три месяца назад в женской консультации, куда она пришла на плановый осмотр, находясь на 12 неделе беременности, ей сказали, что сердцебиение плода не прослушивается. Беременность замерла по неизвестной причине. Последовавшие дни в больнице и необходимые процедуры проходили для неё как в тумане. Вернувшись домой Люда полностью погрузилась в своё горе, тяжесть которого была непонятна ни её мужу, ни 5-летнему сыну.

Психологу клиентка призналась, что оплакивает как своего нерождённого ребёнка, так свои первые роды. Это была долгожданная беременность, настолько комфортная, что первые месяцы Людмила просто летала, не ощущая никакого недомогания. Однако, врачи практически с первого приёма пугали её тем, что развитие ребёнка не соответствует сроку, а потому возможны проблемы. Постоянная тревога за малыша привела к тому, что ближе к родам клиентка находилась в состоянии эмоционального смятения. Дело закончилось экстренным кесаревым сечением, после которого сын Люды провел несколько дней в реанимации под капельницами.

Семья и подруги уверяли Люду, что всё получилось как нельзя лучше: ведь и она, и малыш живы, и нужно радоваться. Но Людмила не ощущала никакой радости от произошедшего, за что чувствовала огромную вину перед собой и ребёнком. Она стыдилась поделиться своими чувствами с кем-либо. По прошествии времени запрятанные вглубь эмоции сгладились, однако остался страх иметь ещё детей – Люда была категорически против, когда муж заговаривал ещё об одном ребёнке. Тем более, что за прошедшие с первых родов 5 лет у неё начались проблемы с сердцем, которые усугублялись набранным лишним весом, сбросить который женщине никак не удавалось. Однако в итоге Люда уступила желанию мужа, решив, что прошло достаточно времени.

Новая беременность сопровождалась сильнейшим токсикозом и постоянным страхом за будущего ребёнка. Когда она внезапно закончилась, все подавленные эмоции захлестнули клиентку с новой силой. Казалось, что выйти из этого состояния самой ей уже не удастся, поэтому она обратилась за помощью.

История Людмилы показывает, что неразрешённый внутренний конфликт не только может сказаться на протекании последующей беременности, но и усугубить психологическое состояние женщины при неудачном её протекании. Несмотря на то, что первая беременность завершилась рождением здорового ребёнка, Людмила бессознательно ощущала её как свой «провал» в роли женщины и матери. После родов она чувствовала свою потерянность и беспомощность, так как вместо того, чтобы играть активную роль в происходящем, она стала объектом медицинских манипуляций. Рождение ребёнка связалось в её памяти не с радостью первой встречи, а со страхом и болью. Она была глубоко обижена на своё тело, которое, как ей казалось, подвело её в нужный момент (можно предположить, что это явилось причиной последующих проблем с лишним весом).

Но всё это она смогла выразить только на сеансе психолога 5 лет спустя. Тогда же у неё просто не было времени на то, чтобы это осознать и оплакать свои мечты о спокойной беременности и естественных родах – нужно было заботиться о ребёнке, который, хоть и родился здоровым, но требовал много внимания и сил. Она даже не могла объяснить себе, почему вечерами, когда её сын засыпал, она горько плачет и чувствует себя глубоко несчастной.

психолог помогает

Не все в порядке

Клэр Кешн была на 28-й неделе беременности и как раз собиралась сесть на самолет после проведенного в кругу семьи Рождества в Ирландии, когда у нее отошли воды.

Клэр Кешн пережила очень тяжелые четвертые роды / Фото: Sam Frost / The Guardian

Ее отправили в больницу в Дублине, где врачи сумели временно приостановить роды. Но вопрос о том, что она сможет безопасно покинуть страну, не стоял, поэтому, когда ее партнер и трое старших детей вернулись домой в Англию, Клэр осталась в больнице.

Ее сын Куллан в конце концов родился на Новый год путем экстренного кесарева сечения, и роды с самого начала были травматичными.

Только когда хирурги начали оперировать, говорит Клэр, она поняла, что эпидуральная анестезия (действует только ниже пояса — ред.), похоже, не подействовала должным образом. «Я могла все чувствовать. Я кричала, а они говорили «Нет, нет, ты не можешь этого чувствовать, эпидуральная анестезия сработала», а я кричала: «Нет, я чувствую это, я чувствую это»». Ее сын в конце концов родился под общим наркозом, его вес был всего лишь 1,25 кг: это было за два месяца до того, как она смогла вернуться с ним к своей семье в Англии, и лишь после этого она полностью почувствовала влияние произошедшего.

Я могла все чувствовать. Я кричала, а они говорили «Нет, нет, ты не можешь этого чувствовать, эпидуральная анестезия сработала

«Я думала, что могу это сделать, я мать четырех детей. Но внутри я была разрушена. Это не что-то, о чем говорят люди, предполагается, что ты просто это переживешь — единственное, что ты когда-либо слышишь: «По крайней мере, ты и ребенок в порядке». Это самая раздражающая фраза; хочется закричать и сказать: «Да, он жив, и я жива, но я не в порядке. Физически все хорошо, но психически действительно нет»». Она все еще борется с глубоким гневом по поводу того, что произошло, и с виной за то, какое влияние это оказало на других ее детей. Какое-то время, говорит она, она выполняла родительские обязанности практически как робот: «Я делала то, что должна была делать, но не могу сказать, что я при этом присутствовала. Я сосредотачивалась на глупых вещах, например, что в доме не должно быть ни пятнышка. Я преувеличенно стремилась контролировать ситуацию, потому что не могла контролировать того, что случилось со мной в больнице».

В конце концов, говорит она, публикация ее истории на Facebook оказалась самым простым способом рассказать друзьям, через что она прошла, и позволяло тем, кто не хотел знать кровавые подробности, просто пропустить их. «Если вы пережили что-то травматичное и не говорите об этом, это как пропустить жизнь через фильтр. И если вы считаете, что вы единственная, с кем это случилось, вы чувствуете себя так, как будто вы потерпели неудачу».

Боюсь рожать второго ребенка по причине того, что беременность и роды были очень сложными…

2
Ещё 1 фотография

Дорогие мамы! У меня прям крик о помощи…Если у кого-то похожая история (ситуация), прошу поделиться, поддержать… Моя же история такова: я забеременела в 28 лет. Это была первая беременность от любимого мужа, мы ждали малыша с большой радостью. Но вот сама беременность проходила весьма тяжело, начиная со 2-го триместра. Сначала начались просто адские головные боли…Это было настолько невыносимо, что я и плакала, и временами кричала из-за этого( обратилась к врачам, слава Богу, помогли мне довольно быстро, разобрались, в чем дело, выписали щадящие лекарства, и боль постепенно улеглась.

История Светланы: акушерская агрессия вспоминается как изнасилование

У меня, кажется, ещё в роддоме началась послеродовая депрессия. Я даже не могла объяснить, в чём дело. Это была моя первая беременность, я считала – так рожают совершенно все.

Наверное, я сама неправильно подготовилась. Вместо того, чтобы выбирать роддом и искать своего врача, я до последнего работала. Поэтому и рожать меня повезли в ближайший перинатальный центр. Грубить там начали с порога. Мне было больно идти из-за схваток, поэтому какая-то санитарка пнула меня в спину и велела пошевеливаться. Я попала в атмосферу советского роддома и считаю, что сама была в этом виновата.

Дежурный врач запретил мне издавать какие-либо звуки.

– Только пикни – я к тебе даже не подойду, хоть ты подыхать будешь.

Я боялась после этого даже громко дышать. Вдруг правда не помогут, а с ребёнком что-то случится. Чтобы не вскрикнуть случайно, царапала себе ногу. Там остались глубокие шрамы – надо было бы зашить, но тогда я об этом не думала.

В 21 веке я, успешная, обеспеченная замужняя женщина, рожала в самых ужасных условиях, которые можно себе представить. И даже думала, что это нормально, что все так.

Периодически ко мне подходили какие-то равнодушные люди и грубо проверяли, как движется процесс. Я каждый раз воспринимала это, как изнасилование. Предлагала им деньги – лишь бы мне не причиняли боль. А потом меня с криками и руганью погнали рожать. Хамство, команды, внезапная резкая боль из-за несогласованного надреза – и родился сын.

Потом уже я узнала, что так быть не должно. Что медики превысили свои полномочия. Но я глубоко травмированный человек. Я долго не могла полюбить своего ребёнка. У меня всё ещё проблемы с либидо. Я знаю, что женщина не должна рожать, как рожала я. Что в этот важный момент каждая заслуживает самого лучшего отношения. Поэтому всех своих подруг я убеждаю не пускать процесс на самотёк. Искать своих специалистов, готовиться, в конце концов – не молчать, сталкиваясь с агрессией.

Четыре истории о том, почему может возникать посттравматический синдром после родов. У других женщин могли быть другие причины для того, чтобы с содроганием вспоминать этот день. Нужно быть максимально бережными к себе, чтобы суметь отпустить эти воспоминания.

Оставить комментарий

Антонина, 49 лет. Экстренное кесарево сечение на 32-й неделе по причине отслойки плаценты

Сколько помню эту беременность, я безостановочно вязала. Мы все тогда были страшно суеверны, никаких вещей наперед не покупали. А спицы из рук выпустить не могла, чего бы там мне ни говорили. Беременность протекала легко. Даже слишком. А потом, как сегодня помню, сижу на диване, вяжу и вдруг — живот схватило. И кровотечение. Мы сразу же скорую вызвали.

Я уже миллион раз это в голове прокручивала: может, я поздно спохватилась, может, скорая долго ехала, а может, персонал в больнице затянул? Пока они меня в приемном через всю бюрократию провели, я уже стоять не могла. Помню, лежу на каталке посреди коридора. Одна. Тогда же к роддому на пушечный выстрел нельзя было родным подойти. Чувствую, теряю сознание. Хватило сил только промямлить что-то в воздух. «Мне плохо», — бормочу и отключаюсь. Сквозь сон слышала, как главврач орет не своим голос: «Вы что тут, с ума все сошли? В операционную ее! Немедленно!»

Проснулась уже ночью в операционной на кушетке со швом на животе. Раньше огромные такие надрезы делали — прям до пупка. Зову медсестру, расспрашиваю, что и как, а она глаза в пол и бубнит: «Все утром, все утром. Все доктор скажет, все скажет». Я ей снова: «Что с моим ребенком? Когда его можно увидеть?» А она все свое «все утром», да «все доктор».

Еле переночевала. Только зашли в палату на обход, и я сразу к врачу, а он только и всего: «Мы тебя спасали, некогда было остальным заниматься. Очень низко давление уже упало». И все.

Уже через месяц после выписки, когда пришла справку забирать (налог на бездетность никто не отменял, нужно было отчитываться перед работодателем, что детей нет), смотрю, а там неразборчиво так: «плод женского пола, вес 2 кг». Женского пола, значит. Моя девочка.

Все в голове прокручиваю: может, это я медлила, а может, скорая долго ехала. Бог его теперь знает. Было это в 1988 году. А через два года родился наш сыночек. Маленький такой, на восьмом месяце его родила. Всю беременность на сохранении пролежала. Страшно было на него посмотреть — такой маленький. Дышать возле кювеза было страшно. А сейчас и не скажешь — вырос какой. Иногда думаю, а если бы наша девочка выжила, не было бы у нас его. Так получается?

После операции меня перевели в послеродовую, а потом переселили от родивших к беременным. Чтобы деток маленьких не видела, наверное. Туго перевязали грудь пеленками: молоко должно перегореть — пить-то его некому. Продержали в больнице еще 11 дней и все — на выход.

Запомнилась очень одна сестричка, говорила мне: «Да чего тут расстраиваться. Еще тысячу таких родишь и три тысячи абортов сделаешь». Да, еще тысячу, думала, точно.

Дома все уже знали. Родители приехали из деревни, но мы с ними ничего не обсуждали особо. Просто молчаливая поддержка. Соседка прибегала успокаивать. «Да ладно, Тоня, — говорила она, — еще родишь. Мне вон после первого кесарева еще три раза делали и все нормально было. Еще родишь». Мне так хотелось сказать: «Вам приносили после операции живых детей. А мне никого не принесли». Но я, конечно же, промолчала.

Забрать ничего (или никого) не предлагали. Тогда такое не принято было. Может, там и забирать было нечего, я не знаю. Страшно подумать, как ее там доставали. Я и не спрашивала. Не принято было.

Выговорилась уже спустя несколько лет подругам на работе. Тогда и начало отпускать потихоньку. Но все равно прокручиваю в голове: может, я не вовремя заметила, а может, скорая медленно ехала, а может, врачи в приемной? Может, можно было что-то сделать, а мы просто опоздали?

Мужья!!!Все на партнерские роды!

2
Ещё 3 фотографии

Я мама троих деток,трех чудесных девочек.Хочу рассказать о своих опытах самых разных родов.Первого ребенка я рожала сама,без мужа,а и правда,думала я тогда,как это он будет присутствовать,еще посмотрит туда!!!!))На тот момент мы жили с мужем в браке около 6 месяцев,и я его,скажем прямо,стеснялась в некоторых вопросах интимного характера.С врачом,которая вела беременность у меня по участку я договорилась о платных родах,естественно я волновалась,потому как не знала ,ни что такое схватки,ни тем более потуги,училась правильно дышать,вообщем готовилась.Схватки пришли ко мне рано утром,я прозвон

«Мой страх родов был в разы страшнее самих родов»

Мама Анастасия, дочка Аня (3 года)

— Боже, как я боялась рожать! Только сейчас понимаю, сколько нервов, сколько времени я потеряла из-за этого страха. Я не наслаждалась беременностью так, как можно было это делать. Я даже не сделала фотосессию, чтоб не сглазить. Я боялась сглаза, боялась родов, боялась, что родится ребенок с отклонениями, боялась, что рожу по дороге в роддом, боялась, что вообще никогда не рожу.

А ведь на самом деле с медицинской точки зрения все было хорошо. Когда на очередном приеме в ЖК ближе к родам я смотрела на доктора ошалелыми глазами, ожидая чего-нибудь нехорошего, она спокойно сказала мне: «Анализы и УЗИ в норме, ребеночек лежит правильно, таз у вас хороший, сможете родить сами без проблем». Я будто не слышала ее. Я, конечно, внутренне выдохнула, что с ребенком все нормально, но потом вышла в коридор и давай реветь. «Рожать уже скоро! Но я же не умею, я не смогу! Как вообще можно кого-то родить!?»

Они даже не могли представить, что женщина, у которой все хорошо, может так себя вести. А я смотрела на них и думала, что они совершенно ничего не понимают и не представляют, во что ввязались.

В конце концов, мне нужно было как-то себя утешить. И я придумала, как. Я решила, что не буду рожать. В смысле я не могу взять на себя такую ответственность, так что я кинусь в ноги всем врачам и вымолю для себя кесарево под общим наркозом. Ведь это не больно и не нужно никого рожать. И ни за что отвечать тоже не нужно. Только благодаря этим мыслям я успокоилась и вышла из консультации. Я пошла домой вполне довольная, как человек, только что решивший задачу.

Сейчас, вспоминая это, я очень жалею, что не нашлось среди тех девочек в коридоре какой-нибудь мамаши, которая вылила бы мне холодной воды на голову. Лучше со льдом. 

Ко дню предварительной даты родов я была абсолютно измотана всеми своими переживаниями, но решение «не рожать» четко было со мной, только оно меня и успокаивало. И муж. 

Муж вел себя хладнокровно и был спокойный, как амфибия. Он во все мои приступы паники терпеливо слушал чушь, которую я несла, кивал головой, а потом, когда чувствовал, что текст у меня закончился, обнимал и говорил, что все будет хорошо и не надо думать о плохом. После этого страх меня отпускал иногда на час, а иногда и на целый день, если он был насыщенным.

На следующий день после ПДР я проснулась от желания срочно сходить в туалет. Ну а дальше вы, наверное, догадались. В туалет я сходила несколько раз, а потом поняла, что живот схватывает раз в полчаса, потом раз в 15 минут. На этой отметке я сказала мужу, что нам пора рожать, и пошла краситься. Он посмотрел на меня с удивлением.

А я наводила водостойкий макияж в перерывах между схватками и не чувствовала даже половины той паники, которая была «до». Мне было все предельно ясно. Чувство ужасающей неизвестности куда-то делось: я четко знала, что со мной происходит — запомнила с курсов, была уверена в муже, знала, в какой роддом я еду и что везу в сумках. Все. Мне было все понятно.

Пришла пора мужа ходить с ошалелыми глазами. Теперь я была спокойна, как амфибия, а он беспокоился, что со мной что-то не так. Мы ехали в роддом, и он говорил со мной в таком духе, будто я недавно упала с крыши: «Тебе больно? Расскажи, что ты чувствуешь? Может, остановимся подышим? С тобой точно все нормально?» Я спокойно отвечала, что все нормально, сделай погромче музыку и прибавь газу.

К моменту прибытия в роддом я все еще была уверена, что мне необходимо кесарево. После осмотра врач сказал, что раскрытие хорошее, шейка матки прекрасная, рожаем. Я начала было говорить, что не готова, что мне не родить самой и т.д. Он даже дослушивать до конца не стал, сказал: «У вас все хорошо, вы просто обязаны попробовать сами. Но будьте уверены, если что, я успею сделать вам операцию. Так что давайте договоримся: пробовать и слушаться».

И мне снова стало все ясно — только попробую. Через 5 часов на свет появилась наша милая Анька. Я просто попробовала.

Девочки, милые, берегите нервы! Не решайте проблемы раньше времени, все будет хорошо само по себе, нужно просто расслабиться и жить.